Немецкие солдаты в Первую мировую войну особо выделяли среди русских, казаков и сибирских стрелков.
Вся военная история показывает, что боевые качества войск зависят не только от уровня их выучки и насыщенности современными средствами ведения войны, но и от этнических особенностей солдат и офицеров, а также боевых традиций армии в целом и ее отдельных частей. Состояние боевого духа войск имеет очень важное значение для победы. Поэтому и причины побед одной армии над другой в ходе Первой мировой войны следует искать не только в военной доктрине, в талантах полководцев, в качестве и количестве боевой техники, а, прежде всего, в психологии и нравственных особенностях солдат и офицеров, противостоявших друг другу государств.
Давно замечено, что боевой дух народов наиболее ярко проявляет себя во время длительных и кровопролитных войн, когда кадровые части постепенно сменяются на фронтах соединениями, состоящими из запасных солдат, во многом утративших воинский дух в условиях гражданской жизни, и призывников, многие из которых вообще не держали в руках оружие.
Кодекс чести
В целом, во время Первой мировой войны, русские войска придерживались «рыцарского кодекса» на поле сражения, в традициях которого был воспитан русский офицерский корпус. Отступление от кодекса чести считалось не только позорным, но и вредным для успеха на поле боя. Нарушители немедленно призывались к порядку. А «Походная памятка русского солдата» содержала прямые наставления нижним чинам: «Безоружного врага, просящего пощады не бей. Когда окончилось сражение, раненого жалей и старайся по мере сил помочь ему. Раненый уже не враг твой. С пленным обращайся человеколюбиво, не издевайся над его верой, не притесняй».
Боевой дух
Очевидец гибели ХХ корпуса Русской Армии в Августовских лесах в 1914 г. С. Штайнер в газете «Локаль Анцейгер» с уважением писал о русском солдате: «Он выдерживает потери и держится еще тогда, когда смерть является для него неизбежной». Другой германский участник боев на Восточном фронте записал в своих воспоминаниях в 1915 г.: «…В течение нескольких часов весь передний край русских был под огнем нашей тяжелой артиллерии. Окопы были просто перепаханы и сравнены с землей, казалось, живых там не осталось. Но вот наша пехота пошла в атаку. И вдруг русские позиции оживают: то здесь, то там раздаются характерные выстрелы русских винтовок. И вот уже фигуры в серых шинелях показываются повсюду – русские поднялись в стремительную контратаку. Наша пехота в нерешительности замедляет темп наступления. Раздается сигнал к отходу…».
Сибиряки в бою
Стоит заметить, что немцы особых этнических особенностей в рядах русских войск не наблюдали (выделяя, пожалуй, только казачьи полки и полки сибирских стрелков ), и этому есть вполне определенное объяснение. Хотя, разумеется, среди солдат Русской императорской армии встречались люди многих национальностей, она на 86% состояла из русских (великороссов, малороссов и белорусов), преимущественно из крестьян. При этом за боевые качества сибиряков выделяли и русские и немецкие генералы. Вот что писал о них, например, генерал А.В. Туркул – ветеран Первой мировой и Гражданской войн: «Я помню, как эти остроглазые и гордые бородачи ходили в атаку с иконами поверх шинелей, а иконы большие, почерневшие, дедовские. Из окопов другой норовит стрелять чаще, себя подбодряя, а куда стреляет – и не следит. Сибирский же стрелок бьет редко, да метко. Он всегда норовит стрелять по прицелу… Губительную меткость их огня и боевую выдержку отмечают, как известно, многие военные, и среди них генерал Людендорф: «Сибирские корпуса были особенно сильны и доставили нам много хлопот»».
Офицеры 30-го Сибирского стрелкового полка 8-й Сибирской стрелковой дивизии 3-го Сибирского армейского корпуса 2-й армии
Только благодаря сибирякам была спасена от немецкого натиска Варшава. В знаменитом бою под Пясечно 27 сентября 1914 г., привезенная под Варшаву 1-я Сибирская стрелковая дивизия прямо из эшелонов, не дожидаясь поддержки и артиллерии, бросилась в штыковую атаку и остановила рвавшийся к Варшаве германский 17-й армейский корпус, укомплектованный пруссаками, без сомнения лучшими солдатами германской армии. В 1915 г. Восточный фронт был фактически спасен бойцами 11-й Сибирской стрелковой дивизии, которые полегли почти все, но не дали значительно превосходящим частям немцев прорвать фронт и окружить русские армии в ходе Праснышского сражения. Эту дивизию составляли 4 стрелковых полка с номерами от 41-го до 44-го, костяк которых составляли жители Западной Сибири и Северного Казахстана (Ново-Николаевск, Томск, Омск, Барнаул и Семипалатинск).
Революция
Впрочем, Февральская революция в России в считанные месяцы до неузнаваемости изменила моральное состояние русских войск. Об этом катастрофическом и стремительном падении боевого духа в солдатской массе говорил генерал-лейтенант Алексей Константинович Байов, профессор Николаевской академии Генерального Штаба. В своей речи, произнесенной на торжественном заседании в Ревельском Русском Клубе 12-го августа 1924 г., в память десятилетия Мировой войны, он сказал: «Лишенная того основания, на котором она была построена, тех идей и тех чувств, которыми она руководилась в течение более двухсотлетнего своего существования – русская армия сначала растерялась, пришла в недоумение, затем отравилась до потери сознания неумеренной дозой свободы, навязанной ей революцией, и, наконец, обезумевшая, разложилась и самоуничтожилась. С исчезновением Императорской Русской армии вскоре исчезла не только Императорская, но и вообще Россия».
Казачество
А что же казачество? В истории первой мировой войны мы не раз встречали упоминание о стойкости и особом боевом духе казаков. Здесь уместно вспомнить подвиг приказного (это звание в казачьих подразделениях соответствует ефрейтору) Козьмы Крючкова из 3-го Донского имени Ермака Тимофеева полка. Отличился он в самом начале войны, 30 июля 1914 года, став первым георгиевским кавалером.
Козьма Крючков 1914 год.
Кубанские казаки 2016 г.
Произошло это так. Казачий дозор, в который кроме возглавлявшего его Крючкова входили еще трое его сослуживцев, выполнял разведку в районе польского городка Калвария (Польша тогда была частью Российской империи). Перевалив через небольшую возвышенность, которая затрудняла обзор, казаки неожиданно наткнулись на такой же немецкий кавалерийский разъезд, только состоявший не из четырех бойцов, а из двадцати семи, — драгуны под командованием офицера и унтер-офицера. Прятаться было поздно: заметившие казаков драгуны уже разворачивались для атаки. Вопреки очевидному семикратному перевесу сил немцев, Крючков с товарищами не отступили, а приняли бой, сходу уложив из карабинов несколько нападавших. Если бы немцы просто остановились и ответили огнем, нашим плохо бы пришлось. Но они решили действовать как истинные кавалеристы — пустить в ход холодное оружие. Крючкова окружили одиннадцать драгун. Он ногами управлял лошадью, а руками пытался перезарядить карабин. Но получилось неудачно: патрон заклинило, стрелять невозможно, а времени уже нет. Начал рубиться шашкой, получил еще несколько ран, но разделался с несколькими противниками. Почувствовав, что шашкой становится трудно работать, выхватил у одного из драгун пику, которой и заколол оставшихся. Крючков получил шестнадцать ран: уколы в спину и шею, порезы рук. Однако сам в рубке уложил одиннадцать драгун. А его товарищи в это время закончили разгром немецкого подразделения — уйти удалось только троим, двое были ранены и взяты в плен. Напомним, что драгуны — это не срочным порядком мобилизованные на войну пехотинцы-окопники. Это кавалерия, элита армий того времени.
Все четыре казака за свой подвиг получили высшие солдатские награды — Георгиевские кресты 4-й степени (по статусу Георгиевского креста более высокую степень нельзя было вручить, пока не было всех предыдущих). При этом самый первый крест с номером 5501 получил командир разъезда Козьма Фирсович Крючков.
Истоки мужества
Кто такие казаки, зачастую правильно не могут сказать не только юные призывники, но и умудренные опытом полковники, презрительно называющие их «ряженными». Мы видим казаков на улицах, что-то можем почерпнуть в интернете, но все же нет рядом второго Михаила Шелохова, чтобы уже в наше противоречивое время рассказать о старинном воинском сословии, берущим начало ещё в конце XVI века.
Каста универсальных воинов
В XVII веке окончательно сложился тип и образ казака - универсального воина, одинаково способного участвовать в морских и речных сражениях, воевать на суше, как в конном, так и в пешем строю, прекрасно знающего фортификационное, осадное, минное и подрывное дело. По своей сути казаки – это каста воинов, кшатриев (в Индии – каста воинов и царей), многие века защищавших Веру Православную и Землю русскую. Благодаря подвигам казаков Русь становилась мощной империей. Ермак преподнес Ивану Грозному Сибирское ханство. Сибирские и дальневосточные земли по рекам Обь, Енисей, Лена, Амур, также Чукотка, Камчатка, Средняя Азия, Кавказ были присоединены во многом благодаря воинской доблести казаков. Украину воссоединил с Россией казачий атаман (гетман) Богдан Хмельницкий.
Воспитание воинов
Для нас, в плане воспитания будущего поколения в духе патриотизма и любви к Родине, особенный интерес представляет то, как же происходило воинское обучение и воспитание казаков, настоящих защитников Отечества. Рассмотрим традиции и семейные правила воспитания касты воинов.
Казачьи семьи были многочисленны. Средняя численность детей-казачат в конце XIX — начале XX веков составляла девять-одиннадцать человек. История не оставила нам письменных свидетельств и форм семейного и общинного воспитания казаков. У казаков не имелось и четко написанных рекомендаций в воспитании подрастающего поколения, в ходу были устные традиции и пример предков. Основой жизни казачества была охрана рубежей российского государства. Нелегкий военно-земельный уклад жизни требовал от казаков быть всегда в постоянной боевой готовности, хорошей физической форме. Казаки мужественно несли одновременно тяготы военной и хозяйственной деятельности.
Рождение ребенка всегда радостное событие для родителей и родных. С особой радостью встречали в казачьей семье рождение мальчика. Родился мальчик — прибыток, семья получает земельный надел, а девочка - убыток, разорительница. Ребенка клали на отцовскую рубаху на порог дома и отец в присутствии членов рода или брал ребенка, как признание отцовства, или перешагивал - отрицал. О выборе крёстных кровные родители заботились заранее. Крёстного подбирал отец - это должен быть человек надёжный, у которого было чему поучиться. Это он в первую очередь формировал дух казака. Если в семье родился казак, то основная нагрузка ложилась на крёстного — он делал из казака воина. Главная же задача крёстной матери в этом случае состояла в том, чтобы сформировать в казаке отношение к девушке-казачке, как к жене, матери и хозяйке.
Если же родилась девочка-казачка, то основную роль выполняла крёстная. Она формировала из девочки женщину-казачку, как умеющую ждать жену, терпеливую мать и добрую хозяйку. Крёстный в данном случае формировал в казачке отношение к казаку, как к воину-защитнику, как к мужу, отцу и главе семьи.
После крестин малышу клали шашку, кинжал или пулю (раньше стрелу), что называется «на зубок». И наблюдали за его реакцией: если начнёт с ней играть — добрый будет казак, если же расплачется - есть над чем задуматься. Когда у младенца прорезывался первый зуб, отец и мать возили его в церковь служить молебен Иоанну Воину, чтобы из сына вырос доблестный и храбрый казак. Крестный сажал мальчика на коня на шелковый платок и провозил вокруг церкви 3 раза. Если ухватился за гриву - быть казаком, расплачется - не быть казаку, а упадет - быть убитому в бою. Эту весть крестный держал втайне.
Посвящение в казаки происходило в 3–4 года. Собиралась вся родня. Проводился обряд пострижения. Затем отец сажал сына на коня, давал в руки шашку и водил конного по двору или по улице. Затем верхом на коне везли казачонка в церковь, где служили молебен. Детям с рождения постоянно внушались идеалы строгой доброты и послушания, совестливости, справедливости, прилежания к труду. Воспитание трудолюбия, честной воинской службы, порядочности было неотъемлемой частью воинского воспитания.
С малых лет родители приучали детей рано вставать, самим одеваться, убирать постель, помогать по хозяйству, ремонтировать одежду, забить молотком гвоздь в доску забора, спутать и зануздать лошадь. В труде вырабатывались сноровка, сообразительность, крепость мышц. С семилетнего возраста на казачат возлагали посильные работы — уход за домашней птицей, прополку сорняков, уборку во дворе и по дому.
До 7–8 лет казачек жил на женской половине дома — куреня. В этот момент воспитание шло и от женской части семьи и от мужской. В основе ее лежала наглядность, личный пример старших. На стене в курене всегда была шашка отцовская или дедовская. Нагайки у двери и в руках казаков. Лампасы, папахи, фуражки на близких ребенку людях. Кресты и медали на груди деда, отца, дядьки или крёстного.
И, естественно, вопросы: что это и зачем это. И ответы старших на них: лампас — это символ казака, шашка это наше казачье оружие и символ казачьей воли, конь — это друг и товарищ казака, кресты и медали — это отличие за участие и подвиги в военных компаниях. А ещё сказки, песни, пословицы и поговорки из уст старших. Станичные праздники, где казаки и казачки поют, пляшут — кто лучше. Состязания в кулачных боях, в стрельбе, в скачках и джигитовке, в фехтовании. Всё это происходило перед глазами мальчика-казака.
В этот период мужчины следили за тем, как формируется будущий казак. Женщинам всё меньше позволяли сюсюкаться с ним: «Не портьте, бабы, казака!». И тогда в ребенке постепенно складывалось убеждение, что то, о чём поют и что говорят старшие, то они и делают, такие же поступки и совершают. И так же будет поступать он сам. Ну и, ко всему прочему, большое значение имели игры на улице со сверстниками. Игры были устоявшиеся веками, и естественно направленные на развитие силы и ловкости. Практически все они проходили под присмотром станичных, хуторских стариков, которые строго следили за поведением каждого из казачат. И в том случае, если кто-то вёл себя недостойно, старики вдохновенно наставляли и поправляли нерадивого.
Как только ребенок начинал что-то понимать, старшие давали ему почувствовать привлекательность добра и прививали отвращение к злу. Духовно-нравственное воспитание на нравственных основах православной церкви становилось обязательным фактором. Приобщение к религии и осмысление веры в казачьих семьях начиналось с раннего возраста. Дети уже в 5–6 лет обязаны были перед сном вместе с дедушкой, бабушкой, отцом, матерью, стоя на коленях перед иконами читать молитвы с обращением к Богу. Все это делалось постоянно, в результате чего у детей в казачьих семьях с малолетства вырабатывалась вера в Божьи законы, правильное восприятие жизненных проблем, страх позора. Казаки с ранней поры приучались к семейной жизни, уважению старших по возрасту. Почет к старшим и в особенности испытанным в боях воинам был обязанностью для молодого поколения. Молодежь не имела права садиться в присутствии стариков. Добрые семена воспитания уважения к старшим становились обязательным обрядом. Нарушений почтения и уважения к старикам-казакам в станицах не наблюдалось.
В 7 лет юного казака переселяли в мужскую половину дома. Бритоголовым он впервые с мужчинами шел в баню, затем к исповеди. А дома он в последний раз ел детские сладости. После этого переходил на мужскую половину, в комнату старших братьев. Они осматривали его одеяло и подушку и выбрасывали их, если они оказывались слишком теплыми и мягкими. «Учись служить» — говорили ему, — «ты теперь не дите, а половина казака». С этого времени начиналась подготовка ребенка к суровой мужской жизни. И еще: наступало время запрета ругать его женщинам.
С 7 лет главная роль в становлении казака принадлежала крёстному. Именно он по большому счёту обучал ребенка казачьей науке. Но кровный отец был как бы руководителем этого процесса. Крёстный и кровный отцы умело дополняли друг друга. Родной отец мог быть излишне мягок в отношении своего сына. Крёстный же мог быть излишне суров. Поэтому родной отец останавливал крёстного, когда дело могло принять опасный оборот, а крёстный не давал отцу жалеть сына.
С семи лет начинали учить стрелять, рубить шашкой с десяти. Сначала спускали тонкой струйкой воду и «ставили руку», чтобы клинок под правильным углом резал воду, не оставляя брызг. Потом учили «рубить лозу», сидя на коновязи, на бревне, и только потом на коне, по-боевому и строевому осёдланном. В это же время учили рукопашному бою. Передавали особые, в каждом роду хранящиеся приёмы.
С 12 лет казачонка начинали водить на круг — сход казаков и другие, общественно значимые мероприятия. Его основная задача — смотреть и запоминать. В это же время учили правильно оценивать жизненную ситуацию. Казаки знали, что в каждом явлении, событии, происшествии заложены конфликты сторон, поэтому молодое поколение обязано действовать так, чтобы во всем были лад и порядок. Конфликты могут быть не только семейными, но и при столкновении противоположных взглядов, стремлений, спорах, серьезных разногласиях. Такое положение дел учитывалось старшим поколением, и при воспитании казачат отмечалось, что все это зло и его следует избегать. С этой целью приводилось множество примеров из их семейного рода и тех предков, которые пользовались уважением всего станичного общества, учили быть похожими на них.
В это же время учили жить своим умом и сочувствовать близким. Детям внушали, что себялюбие может привести к отрицательным жизненным ситуациям. Особенно зорко следили в каждом казачьем роду, чтобы ребенок не был заражен завистью.
С конца XIX века среди казаков получила распространение практика проведения лагерных сборов, на которых казак должен был являться на своей лошади, вооруженный шашкой и пикой. Сборы проводились по специально разработанной учебной программе. На заключительной их стадии атаман проверял подготовку казаков к предстоящей службе. По окончанию учебы командование военного округа устраивало инспекторские проверки в виде войсковых учений. Только после этого молодой казак, приняв присягу, мог оказаться на действительной службе.
По достижению призывного возраста, молодых казаков зачисляли в подготовительный разряд. Теперь главным занятием для них являлась подготовка к службе в строевых частях. Казаки приготовительного разряда за три года до выхода на службу изучали уставы, наставления, оружие и его боевое применение, проходили курс ведения боя в пешем порядке и конном строю, учились преодолевать сложные препятствия, овладевали приемами джигитовки и рубки лозы. Немало времени отводилось на обучение лошадей, на которых казакам предстояло служить. Полученные знания закреплялись на сборах в военно-полевых лагерях.
Для этой цели от регулярных частей армии откомандировывались наиболее подготовленные офицеры, способные на высоком профессиональном уровне проводить занятия. Учебная программа сборов была максимально приближена к тому, чему обучали в действующей армии. Как правило, в конце сборов проводилось полковое учение, и объявлялся строевой смотр. Приобретенные умения и навыки оценивала специальная комиссия, состоящая из представителей командования казачьих войск и стариков станиц, откуда были родом призывники. После окончания лагерных сборов происходила жеребьевка, определялось, кому из казаков предстояло идти на службу в первоочередные полки.
Таким образом, по достижению 21 года казак являлся на службу полностью подготовленным, обладая уже необходимыми моральными и боевыми качествами, полученными в процессе становления личности как защитника своей Родины. Казаки -универсальные воины в истории нашего государства и сегодня остаются яркой патриотической частью Русского Мира, защищающей этот мир от внешних и внутренних угроз.
В заключение нашего повествования приведем слова поэта Константина Сазонова, прекрасно передавшего истинный боевой дух непобедимых русских воинов:
Атака штыковая...
Бывает пуля роковая,
И залп с надеждой на успех,
А есть атака штыковая,
Надежней всех, страшнее всех!
Солдат наш бьется насмерть в драке,
В груди храня последний вдох...
Как ходят русские в атаки,
Не приведи увидеть Бог!
Стволы орудий заскрипели,
Упав на линию руки...
Да только мы поднять успели,
Прислугу пушек на штыки!
А все с утра казались хмуры!
И враг в окопах - нам конец...
Граф говорил, что «пуля дура»
А штык, ребята, молодец!
А доля-долюшка такая,
Второй и третий - упадут...
Идет атака штыковая,
Какой не видели в Аду...
Штыки волною засверкают,
И тут живой - уж если смог!
Идет атака штыковая,
Не приведи увидеть Бог,
Не приведи увидеть Бог...
Слава героям, слава русским воинам!
