История Новосибирска

Удивительное дело – даты. Мы регулярно отмечаем дни рождения Новосибирской области, хотя подразумеваем всего лишь факт появления на карте этого названия.

28 июля 2016

В 1937 году правительство СССР приняло решение о выделении из Западно-Сибирского края новой административно-территориальной единицы. Так впервые появился Алтайский край. Оставшиеся земли были переименованы в Новосибирскую область. Позднее, уже во время Великой Отечественной войны (1943 г.), часть этой территории превратилась в Кемеровскую область, а еще через год была отделена Томская область. 

 

Почему же кемеровчане и томичи предпочитают вести свое летоисчисление не от середины 20 века, а от начала 17-го? Потому что в канун Смутного времени – в 1604 году — на реке Том был заложен Томский острог, а несколькими годами позднее – Кузнецкий острог. Город Новосибирск, в принципе, не многим младше, но ему — первому в Сибири мегаполису — была отведена международная роль образцово-показательного советского города, плоть от плоти СССР, у которого не должно быть других истоков, кроме социализма. Это было тем более не сложно сделать, что столица Сибири относится тому типу городов, у которых дата основания не совпадает с датой рождения. 

Есть города, которые, как Томск, сразу же рождаются городами, потому что строятся, например, в виде боевого острога. Острог — это город. А есть города, которые рождаются в виде невоенного поселения. Так, например, в 16 веке при впадении Сысолы в Вычегду был заложен погост Усть-Сысола, который в 1780 году по указу Екатерины II был преобразован город Усть-Сысольск. В 1930 году пришедшие к власти большевики дали городу новое имя: Сыктывкар. Таким образом, если следовать принятым во всем мире нормам и правилам, мы должны констатировать, что город Сыктывкар был основан в 16 веке, а родился как город в 18 веке. Это значит, что свою историю Сыктывкар должен вести от торгово-православной миссии, начавшей меновую торговлю с инородцами во времена царя Федора, а день города праздновать 5 февраля, когда «матушка-императрица» подписала документ, в одночасье переведший обывателей Усть-Сысольска из сословия крестьян в сословие мещан.

С Новосибирском — та же история. В 1903 году государь-император Николай II издал высочайшее повеление, по которому «поселение Ново-Николаевск при станции Обь» возводилось в степень без уездного города. Таким образом, свой официальный день рождения Ново-Николаевск, переверстанный новой властью в Новосибирск, должен отмечать 28 декабря (по старому стилю), когда вышел в свет имперский рескрипт № 747-47. Что касается времени основания Новосибирска, то здесь существуют несколько версий. Согласно официальной, современная столица Сибири была основана как вахтовый поселок землекопов-контрактников, привезенных на строительство железнодорожного моста через Обь. Отсюда и широко транслируемый вывод: не было б моста — не было бы и Новосибирска. Версия откровенно слабая. Ведь Транссиб расставил мосты на 16-ти великих реках, и нигде не родился новый крупный город. Обь оказалась исключением. Почему? Потому что здесь железная дорога уперлась в густонаселенный берег. Худо-бедно 16 сел и деревень по обе стороны Оби. В основном, в черте современного Новосибирска. 5817 жителей. В самом крупном из попавших под снос селений (Большое Кривощеково — плавка скота, грузовой порт, кожевенная и мукомольная промышленность) проживало 685 человек. 

Куда должны были подеваться все эти люди? Вместо ответа приведу справку. В «Списке разного звания лиц, самовольно заселившихся на боровом  месте  по обеим сторонам р. Каменки, впадающей справа в реку Обь, против села Кривощековского» от 30 апреля 1893 года зафиксировано более трехсот незаконных домовладений (включая «землянки»)! Между прочим, это были участки, которые власти планировали отдать под строительство бараков для двух тысяч землекопов, которых ждали из Самары для начала работ по строительству моста. Вот почему строить рабочий поселок железнодорожников было решено выше — там, где сейчас улица 9 ноября, которая раньше так и называлась: Самарская. Таким образом, первый район будущего Ново-Николаевска образовали не вахтовики, а местные, ядро которых составляли потомки колонистов — коренные кривощековцы. Они загодя стали переселяться левый берег, чтобы занять лучшие места. Переселенческий характер образования нового правобережного поселка подтверждает и его название: Кривощековский. В исторической и краеведческой литературе этот факт почему-то обходится стороной, но в официальных документах будущий Ново-Николаевск фигурировал именно как Кривощековский поселок, пока поселковый сход не «приговорил» присвоить ему новое имя. 

Из всего сказанного вытекает, что Ново-Николаевск — это исторический Кривощековский поселок (не путать с Кривощековским Выселком — незаконным поселением браконьеров, которое появилось в тех же местах лет на сто раньше), хоть и утонувший в наплыве огромного количества пришлых людей, но не утративший свою переселенческую природу. Таким образом, отсоединять историю правобережного Ново-Николаевска от истории левобережного Кривощекова — это все равно, что отказывать томичам в исторической преемственности Томскому острогу только на том основании, что древняя крепость стояла совсем не там, где сегодня находится современный город.

Не менее важным доказательством являются и «родимое пятно», которое унаследовала сибирская столица от Кривощекова. Речь идет об исторической миссии, которая заключается в том, чтобы обслуживать транспортный коридор «Запад и Восток»!  Здесь мы вступаем на территорию еще одного «белого пятна» в нашем историческом образовании. Дело в том, что в старые времена большие реки до самого ледостава превращались в неодолимое препятствие для всего живого, поэтому очень ценились переправы. Обь — это километр между берегами. Броды, конечно, были: около Ордынска, Кирзы, Bеpх-Сузуна, Чингиса, Бердска, Орт-Оры, Ташары, Дубровиной, но единственным местом, где великая река позволяла перебраться с одного берега на другой хоть целой армии, была огромное мелководье напротив устья реки Каменки (ныне Каменская магистраль в Новосибирске). Каменкой ее стали назвать из-за грохота камней, которые течение волокло по дну, чтобы вынести их в Обь. Созданная таким образом отмель была главным фактором, определявшим привлекательность этих берегов во все времена. В древности, согласно данным омских историков, сюда сходились миграционные потоки Великого переселения народов – тех самых, которые дали начало современным нациям Европы.

В 17 веке, когда царевы люди впервые вышли к этому месту, их глазам предстала картина не хуже: по брюхо в воде на встречу друг другу двигались караваны торговцев, отряды всадников, колонны рабов, повозки путешественников, табуны лошадей, стада коров,  отары овец… Рев верблюдом, окрики погонщиков, звуки сигнальных гудков, которыми пользовались солдаты, охранявшие переправу. Ведь порядок и взимание платы обеспечивали стражи цитадели, которая высилась тут же — на правом берегу Каменки. Об этом говорят останки крепости «в конце Самарской улицы» (ныне улица 9 ноября), которым были описаны в первом путеводителе по Ново-Николаевску. Сегодня от древних руин не осталось и следа, но сам факт существования рядом с переправой древнего фортификационного сооружения (она находилось в районе Сибирской академии госслужащих) говорит о том, что здесь до прихода русских функционировал важный стратегический объект

Во втором десятилетии 18 века на смену прежним хозяевам великой переправы пришли колонисты.  Им не оставалось ничего иного как взяться за ее обслуживание, потому что транспортный поток все так же требовал организации бесперебойного движения. Через два века жители местной Кривощековой деревни, которая выросла тут же, у переправы,  демонстрировали поистине виртуозную работу. До нас дошел документ, согласно которому в день 27 мая 1889 года кривощековец Логин Фёдорович Сорокин умудрился переместить с одного берега Оби на другой «2152 быка и 1400 баранов» (данные К.Голодяева). 

Железнодорожный мост, расставивший свои опоры прямо по линии древнего брода, изменил условия пересечения водного рубежа, но суть осталась неизменной.  Село «плавщиков» превратилось в поселок железнодорожников. Местные жители как были, так и остались хранителями коридора «Запад-Восток», только теперь через Обь летели тысячетонные поезда.

Лето 1688 года ознаменовалось воцарением долгожданного мира. Весь правый берег Оби отошел Москве — киргизы,  прежние хозяева этой территории (так считал Г.Ф.Миллер), потерпели сокрушительное поражение. Участвовавшие в конфликте теленгуты были рады крушению извечного соперника, поэтому воеводе Томского острога несложно было получить от каана разрешение на строительство при переправе торгового подворья. Понятно, что теленгуты сами бы хотели заполучить эти кочевья, тем более что некоторые племена народа Цаттыр были их кыштымами (гарнизон  сторожевой крепости теленгутов, охранявшей переправу, составляли воины Цаттыр), но выбирать не приходилось. Соседство с Москвой стало платой за союз с пришельцами ради избавления от ненавистного врага, поэтому предложение о строительстве погоста (от слова «гостьба» — торговля) было принято благосклонно.

К холодам слева от переправы вырос хуторок — несколько изб со складами и молельным домом, огороженные забором. Сюда стекались товары из Китая, Бухары и Зюнгории, которые можно было обменять на пушнину или рабов. Погост, названный по молельному дому в честь святителя Николая, стал местом общения теленгутов и служилых людей.

Мы не знаем точно, кто такие были теленгуты. Изучение этого народа началось через полтора века после того как он сошел с исторической сцены. Обрывочные сведения рисуют неожиданных в этих краях белолицых людей — воинов, которые собирали ясак (дань) с подвластных им племен. Территория государства, созданного теленгутами, простиралась на огромное расстояние, охватывая Северную Монголию, Алтайский край, Кемеровскую и Новосибирскую области.  Во главе стоял каган («каан»), что дает право квалифицировать этот тип государственности как каганат — одну из древнейших форм государственности, характеризуемую разделением обязанностей между племенами. Подвластные теленгутам племена делились на скотоводов, коневодов, кузнецов, аграриев, рыбаков и т.д.  Лишним доказательством уникальности этой державы является ревность, с какой ее хозяева следили за неприкосновенностью рубежей. Дело в том, что кочевые и полукочевые государства, такие как, например, Зюнгария, не имели границ и не придавали никакого значения территориальным владениям. В случае с теленгутами все было не так.  В эпоху освоения Сибири русские землепроходцы вынуждены были тщательно обтекать границы Телеутской землицы, потому что каждого.кто пересекал Межу ждала смерть. Даже Москва, после того как присоединила к себе Сибирь (современную Тюменскую область), надолго встала у Межи, утратив обычную наглость.  

В канун 18 века московское царство и теленгутский каганат уже более века были соседями, регулируя пограничные отношения межгосударственным договором, заключенным в 1609 году во время правления Василия IV Шуйского. Договор этот неоднократно прерывался, но всякий раз возобновлялся, даже ценой территориальных уступок, который делал теленгутский каганат под давлением своего гигантского соседа.

Перенос «калмацкого торга» от Томска на берег Оби в 1688 году означал именно это. Шел  шестой год правления царевны Софьи. Основная масса старейших поселений Новосибирской области начала отсчет своей истории после этой даты. В 1691 году была заложена деревня Изылинская (Тогучинский район). В 1695 году на реке Иксе была основана деревня Кругликово (Мошковский район). Почти одновременно на обских притоках Ояш, Иня, Бердь были заложены деревни Пашково (Убинский район), Гутово («бывшая заимка Томского казачьего сына Я. Гутова» — Тогучинский район), Морозово (Искитимский район).

Новые деревни еще нельзя было назвать «русскими» в полном смысле, потому что сибирские колонисты 17 века чаще всего  изъясняясь на «татарском», самом распространенном языке Московского государства, представлявшем собой смесь турецкого и мордовского диалектов. В анкетах они называли себя не русскими, а«россиянами», если были родом из Русского Севера или окраин (Архангельск, Вологда, Кострома, Калуга, Пермь, Воронеж). В остальных случаях — просто по месту прежнего проживания: «вятские», «куряне» (от Курск), «смоляне», «кацапы», «тамбаши» (от Тамбовск), «резаны» (от Рязань), «орлы» (от Орел), «устьянцы» (от реки Устья) и т.д.

После того как все обского левобережье отошло Москве, великая переправа неожиданно превратилась в пограничный мост, соединяющий два мира, две цивилизации: на правом берегу Оби был Теленгутский каганат, а на левом — Московское царство. В дошедших до нас документах это место называлось Межой.

Вот каким было основание Новосибирска!

Как выглядела будущая столица Сибири в своем зародыше? Обмолвка на этот счет есть у путешествовавшего в этих местах Герхарда Миллера, который в своих записках называет Кривощекову деревню вторым именем — Никольским погостом, Никольским селом.

Обычно, погосты строились на северных границах империи как опорные пункты русской колонизации и представляли собой альтернативу острогам — военным крепостям, которые возводились в целях насильственного захвата новых территорий. Например, не слишком далеко от переправы — в 20 верстах выше по течению Оби стоял Бердский острог, а в 60 верстах ниже — Чаусский (современнаяКалывань). Оба предназначались для размещения небольших гарнизонов, чтобы контролировать ситуацию на вверенной территории.    

Типичный погост всегда располагал  небольшим христианским  кладбищем. Православным людям в те времена было важно знать, что в случае смерти они будут отпеты перед похоронами. Это увеличивало шансы попасть в Рай. Вот почему северные и сибирские деревни, как правило, строились неподалеку от погостов. Так родились, например, Сыктывкар и Холомогоры. Когда торговля с аборигенами замирала, амбары, лабазы и прочие постройки разбирались местным населением на доски за ненужностью. Оставалось только церковь, да кладбище при нем, которое жители окрестных деревень по привычке продолжали называть «погостом».

О Никольском погосте нам ничего не известно, кроме того что после него осталась Никольская церковь, которая много раз перестраивалась и в конце 19 века попала под снос вместе с селом Большое Кривощеково. Причины, из-за которых мы с первых письменных упоминаний застаем на месте Никольского погоста Кривощекову деревню, темны. Федор Креницын по кличке Кривощек был штатным устроителем русских колоний. Организованные им «новоселебные» деревни так и назывались: «кривощекины». Свет на ситуацию проливает тот факт, что задание поставить новую деревню у Межи исходило от кузнецкого воеводы (данные Садырова), а «кузнецкие» ненавидели «томских». Война между крепостями к этому моменту имела полувековую историю, поэтому не удивительно, что в сообщении о строительстве деревни не упоминается уже существовавший там Никольские погост. Ведь он же был «томским»! Я даже думаю, что погост к тому времени спалили, и это была кульминация схватки между Томском и Кузнецком за бойкое место. В итоге Кузнецк отобрал у Томска «калмацкий торг», но местные по привычке продолжали называть свое селение Никольским. И мы бы никогда не узнали об этом, если бы Герхард Миллер, проезжавший в этих местах спустя сорок лет, с немецкой педантичностью не записал второе (то есть старое) название Кривощековой деревни.

Почему в документах нет ни одного упоминания про Никольский погост?

Прежде чем ответить на этот вопрос, стоит задуматься, а почему мы не знаем про великую переправу? Почему нет никаких сведений про крепость, кроме того что местные называли ее руины «Чертовым городищем»? Почему, в конце концов, нам ничего не известно о главном действующем лице в Верхнем Приобье 17 века, о исторических теленгутах? Как они выглядели? Как называлось их государство? На каком языке говорили? Обрывки информации, которыми приходится довольствоваться исследователям, только множат вопросы. Например, немецкий ученый Иоганн Гмелин, исследовавший Кузбасс в сороковых годах 18 века (через 20 лет после того как Теленгутский каганат перестал существовать), видел теленгутов своими глазами, но, если следовать его «запискам», путал их с русскими. Не видел разницы? Его начальник, уже упоминавшийся Герхард Миллер, вообще оставил о внешности теленгутов одну-единственную деталь: «они лицом подлинно белые». Как соотнести эти сообщения с обликом современных носителей этнонима «теленгет», которые имеют выраженную монголоидную внешность?

Есть три основные причины почти полного отсутствия исторической информации о ВерхнемПриобье.

1) «Бугрование» — так назывался промысел, который получил развитие в этих местах на первом этапе московской колонизации. Переселенцы грабили богатые «татарские могилы», которые остались от прежних хозяев. Поначалу колониальные власти боролись с гробокопательством, пороли богохульников розгами, но потом, когда выяснилось, что многие курганы и могилы набиты золотом и серебром, сами возглавили этот промысел. Дело доходило до того, что все мужское население окрестных деревень отправлялось в степь «по последнему санному следу» искать «бугры». Возвращались осенью, нагруженные слитками. Найденные в склепах и гробах уникальные по красоте изделия разламывались и переплавлялись в лом, чтобы скрыть происхождение драгметалла. Остальное просто выбрасывалось. За несколько десятилетий (конец 17-го начало 18-го века) золотая лихорадка «бугрования»полностью вычистила в Сибири следы материальной культуры предшествующих цивилизаций. 

2) Деревянный характер сибирской  урбанистики. Очарованные историческими романами и развалинами каменных крепостей Европы, мы ждем от сибирской истории того же.  И никто нам не расскажет, ни в школе, ни на работе, что деревянные цивилизации невозможно сравнивать с каменными, потому что деревянную урбанистику природа забирает целиком. Без остатка. Так, в годы Второй Мировой войны, на территории США были построены несколько ангаров для боевых дирижаблей. Это были сооружения, которые считались самыми большими из тех, которые когда-либо возводил человек из дерева. И что бы вы думали? В начале второго тысячелетия американские историки попытались найти останки этих исполинов, но не смогли установить даже место, где они стояли. Ничего не сохранилось. А ведь прошло всего-то 50 лет.

3) Политика. Все цари новой династии, воцарившейся после Смуты, замечены в последовательном переписывании истории, что в 17-18 веках нашло выражение в немилосердном уничтожении разрядных книг и летописных сводов по всей территории страны. Лишь в далекой Сибири можно было найти хранилища, где лежали никому не нужные подлинники. Самым богатым был архив Томского города, где хранились акты аж со времен царя Бориса, включая документы, отражавшие двухсотлетнюю историю присоединения к Московскому царству пяти современных субъектов РФ — Алтайского края, Томской, Омской, Кемеровской, Новосибирской областей. Согласно официальной точке зрения, уникальный архив сгорел, но в газете «Русский вестник» от 1881 года приводится свидетельство томских старожилов, согласно которому он был утоплен в реке Том (старое название Томи). Причем работами руководил воевода.

Незадолго до этого Томск посетил наш старый знакомец Герхард Миллер. Его огромный кортеж двигался на Восток по воле императрицы Анны Иоанновны с целью сбора научных данных об этой стране. До сих пор не понятно, почему обер-камергеру Бирону потребовались данные о культуре и прошлом недавно присоединенной территории, в то время как у самой Российской империи еще не было никаких официальных текстов на эту тему. (Все известные ныне «российские истории» будут написаны позднее). Вызывает вопросы и поведение командированного в Сибирь 27-летнего академика. В памятном 1733 году он лишь осмотрел томское хранилище, полистал первые попавшиеся под руку документы и… укатил прочь из Томска. На этот факт исследователи мало обращают внимания, хотя речь идет об ученом, который в самом начале миссии отказывается от возможности установить основные направления своих исследований, наметить план и маршрут экспедиции. Вместо этого он продолжает движение на Восток, по сути, бессмысленное.

Мы не знаем, был ли Миллер непроходимо глуп, о чем, кстати говоря, может свидетельствовать слабый интерес специалистов к его наследию (из 258 «портфелей Миллера» к настоящему времени не изучена и половина), но только в 1740 году, когда постаревший на 7 лет ученый вновь приезжает в Томск, архива уже не было. Миллера этот факт не заботит, во всяком случае, в переписке, которую он не прекращал на родном языке, свидетельств отчаяния не обнаружено. Не было и жалоб на высочайшее имя, хотя известный своей импульсивностью немец писал императрице и по менее значимым поводам.

Знал? А может, сам и давал приказ воеводе во время своего первого визита? Ведь в Петербург будущий «первый историограф российский» въехал не только с повозками, доверху набитых копиями случайных документов, но и с первыми главами своего будущего опуса «Описание  Сибирского царства и всех произошедших в нем дел». Писать начал еще в Томске.

Получается, вдохновил вид пустых полок? Ведь подлинников, которые бы могли пролить свет на реально происходившие события, уже не существовало…

В чем сила, брат?
15 лет назад, в Кармадонском ущелье пропал без вести вместе со своей съемочной группой известный актер и режиссер Сергей Бодров. Кумир поколения 90-х. Кем он был для нас и для себя? Попробуем разобраться.
Ватники
«Ватники» – так называют интернет тролли патриотов России. Можно по-разному относиться к этой «народной броне», но для русских ватник стал легендой и был больше, чем просто одежда.
Дети – код развития
АУЕ. Для определенной части сегодняшней молодежи эти три буквы означают своего рода тайное знание. Но, без объяснения этого феномена, нынешнюю криминализацию подростков понять невозможно.
Самобытность и загадка русской души
«Фундаментальные основы, на которых стоит наша страна, имеют настолько глубокие, настолько прочные корни, что ее замечательное, прекрасное будущее неизбежно»
В.В. Путин
Привет из 90-х или кому на Руси жилось хорошо
В 90 - е страна пережила настоящий шок от распада и деградации, огромных социальных издержек и потерь. Тотальное ослабление государственности на таком фоне - было просто неизбежно...
Эксперт
Панов Алексей Викторович
Редактор корпоративной газеты «Рабочая трибуна», журналист.
Другие материалы эксперта